Новая весна - Страница 60

– По праву прошедшей испытание и вверяющей себя воле Белой Башни.

– Тогда входи, если смеешь, и свяжи себя с Белой Башней!

Рука об руку Морейн с Суан вступили в зал. Вместе. Со спокойными лицами, ровным шагом, не торопясь, но и не медля. Воля Башни ожидала их во плоти.

Тамра, в светло-голубой парче, с полосатым палантином Амерлин на плечах, стояла, обрамленная овальным тер’ангриалом, цвета которого медленно сменялись от серебристого к золотому, от голубого к зеленому. Стоявшая подле нее Аэлдра, в платье чуть более темного оттенка голубого, держала обеими руками черную бархатную подушечку. По кругу, вдоль стены, с шалями на плечах, расположились Восседающие в Зале Совета, каждая Айя отдельно. Перед каждыми тремя Восседающими стояли еще по две сестры от той же Айя, – тоже при шалях, и у каждой через руку перекинута вторая шаль. Все бесстрастно следили, как Суан и Морейн пересекают зал.

Тер’ангриал оказался первым препятствием, вставшим на пути их замысла. Высокий овал был слишком узок и вдвоем они не могли пройти через него, разве что протиснувшись боком, а это вряд ли соответствовало требованию держать себя с достоинством. Только в одном споре Морейн взяла верх. Суан взглянула на нее – добившись, казалось бы, невозможного: ее голубые глаза стали жесткими, а на лице сохранилось спокойное выражение, – и, подобрав юбки, шагнула сквозь овал. Морейн сразу же последовала за нею. Бок о бок подруги опустились на колени перед Престолом Амерлин.

С бархатной подушечки, которую держала Аэлдра, Тамра взяла Клятвенный Жезл, гладкий, белый, как кость, цилиндр длиной в фут и лишь немногим толще запястья Морейн. Еще один тер’ангриал, Клятвенный Жезл должен связать их Тремя Клятвами, навсегда приковав тем самым к Башне.

Тамра на миг заколебалась, словно не зная, кто из девушек будет давать обеты первой, но лишь на миг. Морейн быстро протянула руки ладонями вверх, и Тамра вложила в них Жезл. Такое условие поставила Суан за то, что Морейн отдала ей право первой пройти через овал. Незачем говорить, что Суан не раскрывала ей сути своего «условия», пока подруга с ним не согласилась. Морейн станет Айз Седай на несколько минут раньше. Это так несправедливо!

Но сейчас не время размышлять о том, как она могла не сообразить, что Суан что-то задумала, раз уступила так быстро. Сияние саидар окружило Тамру, и она прикоснулась к Клятвенному Жезлу тонкой прядью Духа.

Морейн сжала Жезл обеими руками. На ощупь он походил на стекло, только каким-то образом казался еще более гладким.

– Пред Светом и своей надеждой на спасение и возрождение клянусь, что не скажу отныне ни единого слова, которое не будет правдой. – Клятва впечаталась в нее, и внезапно показалось, что воздух сильнее давит на кожу. Красное – это белое, подумала она. Верх – это низ. В мыслях по-прежнему способна рождаться ложь, но отныне ее язык не повернется произнести ее.

– Пред Светом и своей надеждой на спасение и возрождение клянусь, что не создам оружия, которым один человек может убить другого. – Давление резко возросло, у Морейн возникло чувство, словно ее зашили в некие невидимые одежды, слишком для нее тесные, затянувшие ее от макушки до пяток. К досаде Морейн, на лбу у нее выступил пот, однако ей удавалось сохранить спокойствие на лице.

– Пред Светом и своей надеждой на спасение и возрождение клянусь, что никогда не стану использовать Единую Силу как оружие, кроме как против Отродий Тени или в качестве последнего, крайнего средства для защиты собственной жизни, или жизни моего Стража, или другой сестры. – Невидимое облачение обхватило ее еще теснее, и Морейн тяжело задышала через нос, стискивая челюсти, чтобы не захрипеть. Невидимое и абсолютно гибкое, но, Свет, какое тесное! Ощущение, что тепло сдавило ее со всех сторон, впоследствии пропадет, но еще целый год оно не исчезнет до конца. О Свет! Интересно, каково было Элайде произносить последнюю клятву, с упоминанием Стражей. Три Клятвы оставались неизменными, независимо от того, к какой Айя собирается примкнуть новая сестра. Эта мысль немного помогла Морейн.

– Полпути пройдено, – речитативом произнесла Амерлин, – и Белая Башня отныне запечатлена у тебя в костях. – Но Тамра не стала завершать церемонию. Вместо этого она взяла у Морейн Жезл и вложила его в руки Суан. Морейн подавила улыбку. Ей хотелось расцеловать Тамру.

Суан не охала и не обливалась потом. Она произнесла Клятвы ясным, твердым голосом, даже не моргая, когда они впечатывались в нее. Суан не поддалась никаким лишениям, не уступила никакой боли, и она ни разу не заплакала прежде, чем Элайда не вышла из комнаты, и ни слезинки не пролила, пока подруги не покинули кабинета Мериан. У Суан было сердце льва.

– Полпути пройдено, и Белая Башня отныне запечатлена у тебя в костях, – произнесла Тамра, укладывая Клятвенный Жезл обратно на подушечку в руках Аэлдры. – Поднимись, Айз Седай, и выбери свою Айя, и да будет завершено то, что можно завершить пред Светом.

Какое бы самообладание ни выказала Суан, принося Клятвы, двигалась она так же, как и Морейн. Девушки поднялись и присели перед Тамрой в формальном реверансе, склоняя головы и целуя ее кольцо Великого Змея.

Вместе Морейн с Суан двинулись к Голубым сестрам. Медленно, как можно более грациозно, и не держась за руки – сейчас это было бы совершенно неуместно. Как все Принятые, подруги часто обсуждали, какую Айя изберут, спорили о преимуществах и слабых местах каждой из них, словно знали больше того, что видели на поверхности; однако в последний год, если не раньше, эти обсуждения все больше сводились к доказательствам в пользу уже сделанного выбора. Голубые стремились исправлять недостатки, что не всегда то же самое, что добиваться справедливости, как делали Зеленые и Серые. «Искатели Первопричин» – так называла Голубых сестер Верин, и в ее голосе отчетливо слышались заглавные буквы. Морейн и представить себе не могла, чтобы она могла принадлежать к какой-то другой Айя. Суан улыбалась, чего делать не следовало. Но, впрочем, и Морейн, которая внезапно осознала это. И согнать с лица улыбку она просто не могла.